Чернореченский химический завод имени М. И. Калинина
ООО «Корунд»
Рождение промышленности
Решение о строительстве химического завода по производству минеральных кислот, необходимых для производства тротила, было принято в 1915 году, когда в разгаре была Первая мировая война и государству остро не хватало боеприпасов. Комитет всероссийского объединения земских и городских союзов (Земгор), который занимался снабжением армии, принял решение построить завод в селе Растяпине между реками Черной и Окой, рядом с дешевым водным путем в центре России. До Нижнего Новгорода — 28 верст (30 км), железнодорожная ветка рядом, в семи верстах (7,46 км) — гужевая дорога Москва — Нижний Новгород. Исполнить проект Земгор поручил инженерам братьям Николаю и Василию Ушаковым. Базой для предприятия стал эвакуированный из Риги завод «Эльрих и К°».
В октябре 1916 года было запущено производство серной кислоты мощностью 20 т и азотной кислоты мощностью 9 т в сутки — стратегического сырья для выпуска нескольких видов взрывчатых веществ. В 1918 году завод национализировали и передали в Государственное объединение волжскокамских заводов под названием Чернореченский химический завод.
В 1920х годах на предприятии построили цех суперфосфатов (минеральных удобрений), велась реконструкция предприятия, запускались новые производства. В феврале 1928 года ЧХЗ запустил первое в стране производство синтетического жидкого аммиака для производства азотной кислоты, взрывчатых веществ, соды, удобрений, полимеров, растворителей, холодильного агента и нашатырного спирта. Затем открылись цехи сульфата аммония (минеральное удобрение) и красного фосфора (сырье для производства удобрений). Последний на второй стадии производился по собственной методике, которую заимствовали германские химические заводы как более дешевую, производительную и менее трудоемкую. Наладило предприятие и производство карбида (карбид кальция используется для сварки).
В 1930е годы запускались новые производственные цехи. Транспорта в городе не было, и к 1933 году по инициативе сотрудников ЧХЗ, усилиями заводчан и сотрудников других предприятий была построена трамвайная линия, соединившая завод с поселком им. Я. М. Свердлова. К концу десятилетия предприятие производило 46 видов продукции для гражданской и военной промышленности.
С 1939 года объем производства гражданской химии на заводе снижается, а оборонной, напротив, растет. Правительство постановило увеличить выпуск взрывчатых веществ, и Чернореченский химический завод как основной поставщик концентрированной азотной и серной кислот для производства боеприпасов на заводе им. Я. М. Свердлова должен был увеличить отгрузку продукции. Нарастили мощности и заводские цехи по производству фосгена, дифосгена и треххлористого мышьяка — отравляющих веществ, используемых в качестве химического оружия.
В центре России
По воспоминаниям замдиректора ЧХЗ по спецпродукции в 1941–1945 годах Кузьмы Александровича Меркина, в начале войны вся химия западных и юго-восточных регионов СССР была потеряна. В центральной полосе России остался один химический завод — ЧХЗ, остальные были за Уралом. Нагрузка на ЧХЗ заметно увеличилась, фронт требовал запуска новых производств. В сентябре 1941 года на заводе был запущен первый в СССР цех по производству цианистых солей, используемых для закалки стали. На базе этого цеха также организовали снаряжение химических и дымовых боеприпасов: 100-кг химавиабомб, 120-мм мин, 76-мм снарядов. Предприятие освоило выпуск калиевой селитры, из которой производился черный порох, а также нескольких химических продуктов для стабилизации азотных порохов (бездымный порох для огнестрельного оружия и артиллерии).
Механический цех ЧХЗ взялся за производство деталей снарядов для «Катюши». На заводе снаряжались фосгеном и синильной кислотой химические авиабомбы и снаряды реактивной артиллерии.
Для производства новой и восстановления подбитой на фронтах военной техники требовалось больше карбида кальция, и завод увеличил мощности по его производству. Кроме того, предприятие освоило производство осушителей мин, жидких дегазаторов иприта, обезвреживающих это отравляющее вещество.
Новые производства осваивались в условиях нехватки кадров. На фронт отправилась треть квалифицированных сотрудников завода, добровольно отказавшихся от «брони». Оставшимся приходилось перевыполнять производственную норму: в 1941 году 70% сотрудников предприятия выдавали по 200% дневной нормы. Предприятие испытывало острый дефицит сырья и топлива. Бывало, что это грозило полной остановкой производства.
«Остановим завод — расстреляют обязательно»
«Я тогда ведал запасом топлива. Климахин (директор завода — ред.) вызвал меня к себе.
— Кузьма Александрович! Вагоны с углем на подходе. За сутки наверняка подойдут. Но у нас нет этих суток. Через пару часов встанем. Если прикоснемся к резервному запасу, и об этом узнают, нас расстреляют. Не узнают — останемся живы. А вот остановим завод — расстреляют обязательно. И правильно сделают! Какие же мы большевики, если допустим такое! Вариантов, как видишь, мало. Надо, Кузьма, брать из резерва. В ближайшие сутки должок возместим.
— Страшно, — говорю я.
— И мне страшно. Но самое страшное — остановить завод.
Мы дотронулись до резервного запаса. Через 53 часа все 1500 тонн вернули на место. Завод не остановился ни на секунду».
Идем на риск
Из-за того, что в 1941–1942 гг. на восток было эвакуировано 34 химических предприятия из западных регионов, СССР потерял 77% мощностей по производству серной кислоты и 50% по производству аммиака. Из-за этого на ЧХЗ пришлось восполнять объемы выпуска необходимого для обороны аммиака, который, в частности, шел на производство крепкой азотной кислоты. Выполнить государственное задание по увеличению объемов производства на 40% возможно было, только реконструировав аммиачный цех и подняв давление в синтезирующих аммиак установках до 750–800 атмосфер.
Они были запроектированы на работу при таких условиях, но в 1939 году, когда давление в аппаратах поднимали на такую высоту, произошла авария. Комиссия, расследовавшая инцидент, рекомендовала не поднимать давление выше 650 атмосфер. Выбора у директора завода не было, были проинспектированы все узлы установок, потребовалась замена оборудования. Его для химзавода по кооперации сделали предприятия Горького: ГАЗ, «Красное Сормово», завод № 92. Новое оборудование смонтировали и установки запустили при давлении 750 атмосфер. Сотрудники завода считают, что тогда директор А. М. Климахин взял на себя ответственность и «рискнул своей и чужими жизнями». В результате мощности по производству крепкой азотной кислоты выросли вдвое.
«Граждане, внимание, внимание! Воздушная тревога!»
«К осени 1941 года, когда визиты непрошеных воздушных „гостей“ в Дзержинск участились, работы по противовоздушной защите завода и жилья были закончены. Вспомнились и осенние ночи, темные, без единого огонька вокруг. Дожди вперемешку со снегом и надсадно воющий ветер, нескончаемый поток эвакуированных, частые и длительные воздушные тревоги. Только, бывало, вылезешь из подвала цеха по производству корундов, где временно размещался наш заводской командный пункт, не успеют еще пустить в работу аммиачный цех, который в первое время по сигналу воздушной тревоги останавливался, как снова зашипит репродуктор и послышится голос диктора: „Граждане, внимание, внимание! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Соблюдайте спокойствие и порядок“. И снова спешишь в свой подвал. Над головой — едва уловимый гул „Юнкерсов“, вокруг неистовый лай зениток да барабанная дробь осколков по крышам цехов. А за рекой, над горами, в скрестившихся лучах прожекторов уже бьется, зеленым ящуром извивается фашистский стервятник, стремясь вырваться из огненного кольца рвущихся снарядов и целого роя вишнево-красных шмелей — трассирующих пуль. Этому уж не до бомбежки, по всему видать, настал для него час расплаты».
Легендарная КС
В первые же дни войны на завод прибыл секретный пакет: Государственный комитет обороны предписывал срочно организовать на базе действующего производства желтого фосфора выпуск самовоспламеняющейся жидкости для борьбы с немецкими танками. В названии жидкость значилась КС. Фронтовики расшифровывали название «Кошкина смесь» по фамилии изобретателя Н. В. Кошкина или по инициалам других разработчиков — А. Т. Качугина и П. С. Солодовника.
Производство предстояло организовать с нуля. Директор завода поручил главному инженеру А. И. Рукавишникову возглавить этот процесс. Г. А. Замышляева в книге «Чернореченский химический», выпущенной к 50-летию завода, пишет: «Рукавишников совместно с начальником фосфорного цеха М. А. Ульяновым, старшим инженером производственно-технического отдела завода П. В. Смирновым и заведующей лабораторией цеха А. Г. Галич начали изготовлять первые порции КС и, залив продукт в колбы (под слой воды), испытывать, сбрасывая с балкона цеха, вызвав массу нареканий не только начальника караула, но и пожарных. После нескольких дней непрерывных испытаний было установлено необходимое соотношение основных продуктов, их дозировка. В первые июльские дни жидкость начали получать на территории цеха кустарным дедовским способом, размешивая компоненты обыкновенным деревянным веслом в маленьких реакторах, похожих на чаны». Инженеры завода Ю. Г. Ардашев и Н. А. Симулин за сутки разработали проект установки, и механический цех начал ее изготовление.
10 июля 1941 года установку запустили. Через несколько дней произошел взрыв, из реактора выбросило жидкость, которая попала на троих сотрудников, — все погибли. Рабочие цеха стали надевать асбестовые шлемы, закрывающие голову и плечи, длинные фартуки и суконные спецовки. Химики изменили технологию производства, однако выбросы продолжились, а правительство требовало производить все больше КС. Поскольку остановить выбросы не удавалось, на территории цеха установили ванны со слабым раствором медного купороса. Если спецовка загоралась, сотрудник цеха должен был бежать к ванне и окунаться в нее. Рабочие вспоминают, что «в панике горящие люди бежали мимо ванн, их ловили и силой окунали в воду». Поскольку ЧХЗ не только производил КС, но и разливал ее в бутылки, предприятию необходимо было обеспечить себя тарой. Начальник отдела снабжения завода Н. А. Коринфский собирал их со всей Горьковской области. Тары не хватало, и КС отгружали на фронт в 250-литровых бочках.
В отчете ГКО о работе предприятий региона в 1941–1943 годах говорится, что ЧХЗ «в июне 1941 года в течение 36 часов построил установку и освоил выпуск горючей жидкости КС, применяемой для борьбы против немецких танков и бронемашин»: «Для увеличения объема производства КС на заводе в течение 45 дней был смонтирован мощный цех производства желтого фосфора производительностью 100 тонн в месяц, что увеличило выпуск КС к концу 1941 года в три раза». Бутылки с КС солдаты бросали вслед уезжающему танку — в моторную часть. Перед этим нужно было лечь и пропустить танк над собой. В битве под Москвой из 1700 танков с помощью КС было уничтожено 1300. Майор в отставке И. Р. Карпов вспоминал, что в 1942 году под городом Белый солдаты уничтожили мост вместе с въехавшими на него немецкими машинами, поставив ящики с КС и разбив их пулеметным огнем.
«Провели первый, и единственный, опыт»
«Впервые эксперимент по синтезу КС проводился непосредственно на заводе еще в 1937 году. К нам в фосфорный цех приезжал представитель НИУМФа. Вместе с ним и сотрудником лаборатории цеха И. И. Кукушкиным мы провели первый, и единственный, опыт по получению противотанковой жидкости. Тогда все держалось в секрете, и жидкость так не называлась. Москвич велел взять фосфор и молотую серу. Взяв все необходимое, мы пошли в цех сернистых соединений. Сначала разогрели фосфор до температуры порядка 80 градусов, затем стали добавлять серу при перемешивании в ведре. Получилась жидкость светло-желтого цвета. Москвич уехал, а мы до самого начала войны не знали, что за эксперимент производили».
КС повышают температуру
В конце сентября 1941 года военпред лейтенант Ульянов перед отправкой очередной партии жидкости решил проверить действие состава. Как обычно, все отправились к канализационной речке «синявке» и стали бросать бутылки в железный щит — КС не загоралась. «Когда пригрело солнце, продукт, отобранный с забракованных бочек, опять стал воспламеняться, и военные машины ушли гружеными. На следующее утро опять повторилась та же история. КС становился годным только к полудню. Тогда стало ясно, что виноваты небольшие утренние заморозки», — пишет Г. А. Замышляева. Начальник центральной заводской лаборатории Григорий Михайлович Стронгин указывал, что заводчане знали, что при минусовых температурах КС не будет возгораться, поэтому еще в июле искали способ создать незамерзающую жидкость.
Однако и запуск производства КСТ (термическая) не обошелся без взрывов. При пробном пуске пострадал от выброса жидкости начальник установки К. Е. Писарев. Он бросился в ванну, потушил одежду и продолжил работу в одиночестве, отстранив всех монтажников. 30 августа из-за взрыва на установке обрушилось здание цеха, погибли начальник смены Михаил Хватков и лаборантка Мария Баскова, несколько рабочих получили сильные ожоги. Восстанавливали цех круглосуточно, и через несколько дней установка снова заработала.
«Известное не годится»
«Собрал я сотрудников лаборатории, рассказал о задании. Ни у кого не было ни малейшего представления, как подступиться к делу. Разделились на две смены, каждая работала по 12 часов. Они опробовали все мало-мальски подходящие варианты и убедились: известное не годится. Военные наведывались каждый день. Не торопили — видели, что подталкивать никого не надо. Совершенно случайно в голову пришла мысль, что жидкость не будет замерзать, если она станет полимером. Климахин дал задание прямо под открытым небом построить установку с маленьким реактором. Технология отрабатывалась крайне трудно. Не могу передать, какое огромное чувство радости мы испытали, когда поняли, что получилось жидкое незамерзающее и самовоспламеняющееся при низких температурах вещество».
Трудовые награды
Для увеличения производства самовоспламеняющейся противотанковой жидкости КС в 1941 году необходимо было увеличить выработку основного сырья — желтого фосфора. Для этого технологи-термисты решили строить новую мощную электропечь 5000 кВА. Речь шла о создании нового производства, однако времени на строительство еще одного цеха не было — на выполнение задания дали два месяца. Сотрудники завода нашли подходящее помещение рядом с железной дорогой и электрокоммуникациями и освободили от оборудования. Печной трансформатор взяли из карбидного цеха, электрики проложили «короткую сеть» для экономии энергии и максимальной производительности и, несмотря на аварию во время первого пуска, чернореченцы смогли наладить работу новой печи. В результате создание нового мощного цеха завершилось за 45 дней вместо отведенных двух месяцев. Мощность цеха желтого фосфора составила 100 т в месяц. Благодаря его запуску производство КС к концу 1941 года выросло втрое.
Внедрять в производство новые виды продукции и осваивать новые технологии производства сотрудникам ЧХЗ приходилось неоднократно. За пять лет предприятие наладило выпуск 18 видов новой продукции. В 1942 году за выполнение государственного плана, расширение производства и организацию выпуска новых видов продукции Чернореченский химический завод первым среди предприятий химической отрасли был удостоен переходящего Красного знамени ГКО и ЦК партии, а директору завода Акиму Михайловичу Климахину был вручен орден Трудового Красного Знамени. За выполнение заданий правительства по увеличению выпуска оборонной продукции ЧХЗ был дважды награжден орденом Трудового Красного Знамени, директор завода был удостоен ордена Ленина.
Завод «Корунд»
После войны предприятие вернулось к производству корундов — искусственных минералов, которое ЧХЗ начал осваивать в 1936 году. Благодаря этому были получены первые кристаллы темно-красного рубина, отработаны технологии для производства александритов, сапфиров, аметистов и топазов. К середине 1950-х годов завод стал многопрофильным и выпускал в основном продукты неорганической химии, постепенно осваивая органическую продукцию. Тогда же химики завода произвели первый отечественный противотуберкулезный препарат ПАСК. Выпускал завод и бытовую химию, а затем освоил выпуск пенополиуретанов и ПВХ.
